Война внизу. Литий, медь и глобальная битва за энергию для нашей жизни - Ernest Scheyder
В обращении к выпускникам Университета Северной Каролины в 1832 году Гастон призвал свою аудиторию осудить рабство, заявив, что оно "больше, чем любая другая причина, удерживает нас на пути совершенствования" и "губительно для экономики и провидения - оно отбивает навыки, ослабляет нашу силу как сообщества и отравляет мораль в самом источнике". В другом месте речи Гастон призвал выпускников сбалансировать развитие с другими областями - совет, который окажется мудрым с началом революции зеленой энергии:
По мере того как ваша страна растет в годах, вы также должны способствовать ее росту в науке, литературе, искусстве и утонченности. Именно вам предстоит развивать и умножать ее ресурсы, сдерживать пороки нравов по мере их роста и продвигать вперед дело промышленности, воздержанности, умеренности, справедливости, морали и религии.
В течение следующих двух столетий хлопкоочистительные заводы способствовали некоторой легкой индустриализации, но фермерство оставалось основой экономики графства. Пасторальные холмы были усеяны старыми кирпичными усадьбами, а фермы изобиловали продуктами и скотом. В 1916 году, когда в Европе шла Первая мировая война, в этот сырой июльский день в графстве родился Пол Эдвард Гастингс. Повзрослев, Гастингс увлекся фермерством и начал покупать землю. Сначала он купил один участок на Адерхолдт-роуд, затем другой. В итоге он приобрел чуть более 200 акров земли с волнистыми холмами, соснами, поросшими мхом кладбищами, на которых покоятся ветераны Революционной и Гражданской войн США, и небольшими ручьями. Дорога Адерхолдт разделила его владения на две части. На севере протекал ручей Бивердам.
Не имея современных технологий для поиска лучшего места для колодца и средств для оплаты дорогостоящего бурения, Гастингс обратился к древнему устройству для размещения своего дома и поиска колодца для его питания: водопроводной палочке. Они с братом носили вилообразную палку по всему участку земли, надеясь почувствовать вибрацию, указывающую на наличие воды. Когда древнее устройство остановилось на небольшом клочке грязи к западу от Адерхолдт-роуд, Гастингс и его брат начали копать ведрами мягкую землю. Когда яма стала слишком глубокой, чтобы в нее можно было легко войти и выйти, они соорудили на ней треногу, опуская и поднимая друг друга. Прокопав более 30 футов, они наткнулись на воду. Пол Гастингс знал, где строить свой дом.
Неподалеку от главной дороги, используя древесину со своего участка, Гастингс построил скромный коттедж с тремя спальнями, маленькой ванной и узким вторым этажом. Камни, взятые с его земли, послужили фундаментом для дома. На крышу прибили деревянную черепицу, чтобы уберечься от дождя. Гастингс выращивал кукурузу, окры, помидоры и другие культуры. Он также начал разводить молочных коров.
У Пола Гастингса и его жены Клары родились две дочери: Сильвия и Пола. Начиная с пяти утра, еще до восхода солнца, семья ухаживала за молочными коровами, доила их вымя, подбрасывала свежее сено в стойла, выгребала навоз. Ритуал повторялся позже в тот же день, и к этому ритму семья Гастингсов уже привыкла. Когда младшая дочь Пола поступила в колледж, Пол продал молочных коров и занялся разведением скота породы блэк ангус, чья говядина пользовалась спросом в ресторанах региона.
Пола вышла замуж, родила дочь Соню, и они вместе часто проводили воскресные дни, навещая Пола и Клару на их приусадебном участке. В разное время года они срывали кукурузу или собирали окры. Осенью Гастингсы вместе со своим семейством осматривали тыквенные грядки, игриво споря о том, из какого растения получится лучший пирог. Летом Соня помогала дедушке разводить кур и свиней, собирала птичьи яйца и чистила свиные стойла. "В этой земле есть своя красота и покой", - вспоминает Соня, и ее голос возвращается к воспоминаниям о давно умершем дедушке.
Следует отметить, что Пол Хастингс не был полным противником добычи полезных ископаемых. По крайней мере с 1900 года было известно, что тонкая горная порода, известная как оловянно-подуменовый пояс, проходит через весь штат и попадает в Южную Каролину. Хотя большая часть толстых пород пояса находилась ближе к границе Южной Каролины, Гастингс знал, что некоторые из них все еще покоятся под участками, которые он приобрел. Он разрешил небольшие раскопки, и к 1982 году подземная шахта глубиной 39 футов исследовала месторождение полевого шпата, касситерита и кварца под его землей. В первую очередь шахта предназначалась для добычи олова. Присутствовал и литий, но в то время он был практически нишевым металлом, не имеющим практического применения. (Литий-ионный аккумулятор был изобретен всего за несколько лет до этого). Шахта почти ничего не дала, и сегодня она закрыта.
"Концепция добычи полезных ископаемых моего деда была совсем не похожа на то, что предлагает Пьемонт", - сказала Соня, в ее тоне прозвучали воспоминания и гнев, направленные на нового соседа. Сама Соня поступила в колледж, а ее визиты в семейную усадьбу становились все реже, но такими же пылкими. В Университете Северной Каролины в Чапел-Хилл Соня познакомилась с Уорреном Сноудоном, высоким, подтянутым студентом, полным уверенности в себе. Он также, не случайно, был сильным. И в один из приездов на ферму Соня взяла Уоррена и его мускулы с собой, чтобы помочь укладывать сено в тюки.
"Вот за кого я вышла замуж: Сколько сена ты можешь поднять?!" пошутил Уоррен. Но вместо того, чтобы отпугнуть его, сенокошение привязало Уоррена к округу Гастон. Даже после того, как он женился на Соне и у них появилось трое собственных детей, семья ездила за тридцать минут из Шарлотты на Адерхолдт-роуд, чтобы навестить Пола и Клару, а заодно и землю.
Когда Пол умер в 2004 году в возрасте восьмидесяти восьми лет, было неясно, что будет с участком и кому он перейдет. Некоторым из потомков Пола нужно было оплачивать счета, другие хотели приезжать сюда как можно чаще. Следующие шестнадцать
